Выставка насчитывает 63 экспоната. Среди них фотопортреты и документы участников МАОН (Московская авиагруппа особого назначения, прим. авт.), а также их личные вещи: лётные очки, лётный шлем, полевая сумка, перчатки от парадной формы, наградные часы с гравировкой и многие другие. Однако сегодня пристальное внимание стоит обратить не на материальные вещи, а на то, что у человека в душе. К выставке «Мирные авиаторы. Трансформация на войну» приложены рассказы участников авиационных групп. Воспоминаний не много в количественном плане, но они проникновенны и наполнены атмосферой военных лет. Корреспондент НЗМ отобрал фрагменты некоторых из них. Организаторы отмечают, что пунктуация и стиль изложения сохранены в авторском варианте.
Из воспоминаний штурмана, фронтовика, ветерана 10-й гвардейской АТД ГВФ Дубовицкого Алексея Гавриловича (1920-2018 годы жизни).
«Аэропорт «Внуково» (1941-2009 гг.)», октябрь 2008 г.
«…Танцевали работники аэропорта, летный состав и молодежь близлежащих деревень. Танцевали они, как говорится, «до упада». Заканчивали, как правило, каким-либо Шоу. За 30 минут до окончания танцев два дюжих мужчины вносили в центр зала хорошо оструганную доску размером 1,5м х 40 см. Все присутствующие с затаенным дыханием ждали, а что же будет дальше. Вдруг из-за боковой двери пулей вылетал небольшого роста, но плотный грузин с лысой головой с кинжалом в зубах и под грузинскую музыку начинал в ритме танца кружить вокруг этой доски и выделывать такие коленца, что дух захватывало у присутствующих. Все это выделывал наш командир дивизии «Чанко». Продолжалось все это минут 10-15, потом вдруг обрывалась музыка, и он все на той же скорости и со всей силы всаживал кинжал в центр доски, а потом исчезал опять в боковую дверь. Через короткое время он выходил к нам довольный и радостный, что его шоу в этот вечер было на высоте, и поздравлял экипажи с успешным выполнением боевых заданий…».
«Битва за Москву», ноябрь 2006 г.
«В боях за Москву в самое трудное и опасное время (15-18 ноября) самолеты из Внуково вместе с экипажами Дальней авиации сбрасывали на головы фашистов самодельные бомбы, пластиковые мешки, начиненные гранатами, обрывками арматуры и все это заливалось быстровоспламеняющейся термитной смесью. Мешки, сброшенные с самолетов, разрывались метрах в 50-ти от земли, поливая огненными струями скопления техники и солдат врага. Небольшая скорость самолетов и малая высота давали возможность с большой точностью накрывать цели…».
Из воспоминаний ветерана войны, бывшего работника аэропорта Внуково (водитель), жителя деревни Рассказовка Николая Петровича Сорокина (1911-1998 годы жизни).
«…Поезд шел из г. Саранска на Москву. Я садился на ст. Свеженькая. Доехал до ст. Сасово, минут пять стоял поезд, гляжу, лезет такая здоровая морда. Одет так себе, с сумкой в руке. Подсаживается ко мне рядом, здорово, говорит, краснопогонник. Я говорю, здорово, друг.
Он говорит, какой ты мне друг, давно с вами знаком.
А я – со мной?
Не с тобой, с такими же краснопогонниками.
Задает мне вопрос: какой лагерь охраняешь и где?
Я говорю, ст. Тотьма, слышал такую?
Не слышал, был знаком.
Я говорю: мы охраняем военнопленных немцев-итальянцев.
Тогда говорит он мне: домой штоль едешь, демобилизовался?
Я говорю, нет, не домой, в госпиталь.
Он: война-то кончилась. Я говорю: нас пока держат, некому менять.
Дальше говорит, надо заглянуть в сумку, что там есть.
У-у-у-у-у, говорит, ничего сумочка.
Вынимает: колбаса, хлеб белый, черный, сыр, масло, печенье, сушки.
Говорит мне: солдат ешь, я говорю: ешь сам-то, ведь всё по карточкам. А он: какие у меня карточки. Вон рынок, видишь? Я говорю: вижу.
А с крыши вагона весь рынок на виду.
Вот, я у одной раззявы и подцепил эту сумочку. Она плач-вой, я вижу, поезд стоит и бегом. Как же сесть, полно людей. По лестнице и на крышу. Не будет рот разевать, реви теперь.
Сперва я отказывался, но потом, давай, что мне солдату.
Поели, да, еще водичка оказалась фруктовая. Запили, поговорили. Так доехали до Рязани. Я слез, а он: я, говорит, до Москвы.
Вот я и рассказал про эту встречу.
По всему видно, что он – воришка. Но я испугался, когда он назвал меня краснопогонником, сказав, какой лагерь-то охранял.
Но как сказал, что мы охраняем военнопленных, видимо до него дошло, что я не тот, за кого он меня принял. Я боялся, что б как бы он меня не сбросил с крыши вагона на ходу. .Вот бы и смерть ни за что. Но этого не случилось. Да, еще у него был нож финский. Вот и встреча по жизни двух неприятелей.
Вот и всё».
Из воспоминаний ветерана войны, бывшего работника аэропорта Внуково (Служба движения), жителя района Внуково Марии Степановны Консулаки (1922- 2019 годы жизни) (запись с диктофона):
«…Наша дивизия освобождала Днепропетровск, защищала нашу пехоту в окопах, если наши решили наступать, готовы были, то первым делом бомбардировщики бомбят немецкие воинские части, которые сидят в окопах. Несколько раз пройдутся, много раненых, тяжелая авиация, бомбы тысячные и соточки бомбы подвешивали, но это по желанию командира, а вдруг посадка? Он будет садиться на эти бомбы и взорвётся самолёт. Поэтому подвесные они разбрасывают раньше соточки, а потом уже большие объекты – это тысячные бомбы. Так подготавливают, а подготовили, тогда наши вылезают из окоп и идут. Вот таким образом и захватили город Днепропетровск...».
Фото: Pixabay.com
